Английский для реальной жизни: где взять то, чему не учат в школе?

Вы десять лет обучаете детей языку. Изменился ли, по-вашему, за это время средний уровень школьного английского? Стало ли лучше?

Ирина Ганина: Дети приходят из разных мест с разным объемом знаний, но если это общеобразовательная школа, то велики шансы, что входной уровень будет не самым высоким.

Я бы не сказала, что уровень английского у среднестатистического ребенка меняется благодаря нашей школьной системе. На детей скорее влияют другие факторы: сейчас английский окружает их со всех сторон — дети играют в игры, смотрят фильмы.

То есть они учат язык по фильмам и играм по собственной инициативе?

ИГ: Во многом да, но для меня это было большим инсайтом. У нас в стране нет культуры, которая существует в европейских неанглоязычных странах, где многое делается, чтобы дети росли билингвальными. Там фильмы идут на языке оригинала, и максимум, чего можно ждать, — это субтитров на языке страны, в которой они живут.

У нас все, как правило, дублируется и переводится. Но я регулярно вижу, что детям интересен контент, который нельзя найти на русском языке. Они вовлекаются в него и набираются не самого хорошего, достаточно корявенького английского. Тем не менее это происходит, а они даже не руководствуются осознанным решением: «Я потребляю этот контент, чтобы выучить язык».

А насколько вероятно, что ребенок со средней школьной базой самостоятельно на чистом интересе изучит английский до хорошего уровня, скажем Intermediate?

ИГ: Это маловероятно без поддержки, которая поможет ребенку систематизировать язык, понять, как он устроен, расширит словарный запас за пределы бытового общения и лексики из сферы интересов. Изучить язык сами могут только особо одаренные личности, большинству же понадобится помощь.

Ну, и оговорюсь, что Intermediate — это такой условный уровень, его хватит, чтобы сдать школьные экзамены, но для работы и дальнейшей учебы его будет хватать с натяжкой, если язык для этого нужен.

Какие самые распространенные сложности, с которыми вы встречаетесь? Что школьнику дается хуже всего, что ему в школе недодают?

ИГ: Это всегда индивидуально — дети приходят с разными болями. Но в основном они сталкиваются с проблемами в продуктивных навыках — это говорение и письмо. Они обнаруживают, что английский, который они учат в школе, мало сопоставим с английским, который их ждет в реальном мире. Их учат отвлеченному страноведению (что тоже полезно) и зачастую не самой актуальной грамматике. И как только ребенок выходит в реальный мир (я имею ввиду в том числе и интернет), он говорит: «Я учу английский, но ничего не понимаю, потому что это не то, что рассказывают в школе».

Мы в Фоксфорде стараемся выстраивать курсы так, чтобы это был грамотный и системно отстроенный английский, который позволит ребенку реально им пользоваться: язык не может быть самоцелью, это всегда инструмент.

Вопрос по «холиварной» теме: нужен ли детям носитель языка, чтобы действительно хорошо выучить английский?

ИГ: Да, эта тема и правда холиварная. Множество точек зрения на это есть, у меня она промежуточная. Я считаю, что носитель — это очень круто, но с определенного уровня освоения языка.

Редко носитель бывает полезен, когда ребенок только начинает с языком знакомиться. На первых порах обучение с носителем может создать вау-эффект: «Я понимаю настоящего британца (американца)!» Но через пару занятий вы выйдете из уровня "Hello my name is" — того, что можно легко объяснить на языке жестов. И дальше, когда будут объясняться более важные фундаментальные вещи вроде артиклей и системы времен, начнутся проблемы.

Я часто видела, как после занятий с носителями дети проходят с хорошим словарным запасом, но совершенно «летающей» грамматикой: ребенку очень сложно объяснить эти вещи на английском, когда он его еще не знает. Поэтому моя точка зрения такова: нужно начинать с хорошим русскоязычным репетитором, который естественно будет большую часть времени работать на английском, но структурные моменты доносить на родном языке ученика. От уровня intermediate и выше — занимайтесь с носителем. Чудесно, если есть такая возможность, потому что носитель — это куда более дорогая история, чем русскоязычный преподаватель.

Про ЕГЭ: дети жалуются, что последние два года в школе их натаскивают к обязательным экзаменам по русском и математике, но не учат предметам. Справедливо ли это, по-вашему, для английского языка?

ИГ: Я не могу сказать, как это происходит в школах, моя зона экспертизы — это международные экзамены и подготовка к ним. Но я подозреваю, что это во многом справедливо и для английского. В ЕГЭ много нюансов, связанных именно с форматом экзамена. Часто есть опасение, что даже ребенок с хорошим уровнем английского может недобрать свой балл на ЕГЭ, потому что он не знаком с какими-то правилами. В целом это здраво организованный экзамен, но форматное натаскивание там тоже есть и, к сожалению, это неизбежное зло.